Переводчик: MetalFreak
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: M/M
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Детектив, POV
Размер: Макси
Описание:
У доктора Дрю Лоусона есть лишь двадцать четыре часа, чтобы аутентифицировать мумию принцессы. И если он не успеет на пикник, который устраивает мама его парня, то их отношениям придет конец. Именно в такой неподходящий момент у него на пути встает дерзкий и привлекательный Фрэйзер Фортуна, ведущий реалити-шоу, который снимает документальный фильм о проклятии мумии.
Посвящение:
Всем, кто влюблен в древний Египет и фильмы о мумиях с Брэнданом Фрэйзером в главной роли :3
Публикация на других ресурсах:
Запрещено. Все права на данный текст принадлежат автору оригинала и издательству. Перевод предоставлен исключительно для ознакомления. Автор перевода не получает никакой выгоды, кроме моральной, и не преследует цели обогащения
Между совпадением и судьбой – очень тонкая грань.
(«Мумия возвращается»)
Давным-давно, много лет тому назад – а точнее, во времена Шестой династии, когда никто еще не употреблял выражения «давным-давно» - жила-была прекрасная принцесса. Но, как и все прекрасные принцессы, не говоря уже об остальных людях, когда-либо живших на этой планете, Мернэйт стала жертвой неумолимого времени. В конечном счете, она оказалась в музее Лассе Дайм, находящемся в городе Уолш, штат Вайоминг. Население – 1999 душ.
Я знаю, о чем вы подумали. Для умерших существуют сценарии и похуже, например – согласно легенде – послужить топливом для локомотива, что и произошло с некоторыми сородичами принцессы во время постройки железной дороги в Египте.
Пустые глазницы Мернэйт смотрели на меня из потемневших тканевых бинтов, скрывающих ее окаменевшие черты лица. Я склонился ниже, почти уткнувшись носом в стеклянную крышку контейнера. Она была такая крошечная в этой куче тряпья…
- Падут даже сильные мира сего, - услышал я бормотание позади меня.
Я не подпрыгнул от неожиданности, но выпрямился так резко, что чуть не рухнул на ближайшую экспозицию индианских томагавков. Я был уверен, что в зале, кроме меня, больше никого не было. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы определить местонахождение владельца голоса в окружающей меня куче ссохшихся голов, чучел и остального барахла. Дородная, пожилаяженщина с короткими седыми косичками смотрела на меня полным радостного ожидания взглядом.
- Вы что-то сказали? – спросил я, надеясь, что это все же была она, а не одно из этих набитых опилками существ.
Женщина улыбнулась. Меня поразила красота ее глаз. Несмотря на возраст дамы, они сохранили чистый аквамариновый оттенок.
- Принцесса, - кивнула она в сторону контейнера. – Похожа на трухлявую деревяшку, правда?
- Ну, вообще-то я не…
- Вы приехали со съемочной группой?
Она была так радостно взволнована, что мне жаль было ее разочаровывать.
- Нет.
Я не смог удержаться и спросил:
- С какой съемочной группой?
- Вы не со съемочной группой? Разве они не приедут?
- Я не знаю.
Женщина сильно разволновалась, и у меня даже появилось желание извиниться. Или, по крайней мере, объясниться.
- Меня зовут Дрю Лоусон, я писал доктору Сольвани насчет осмотра принцессы.
На ее лице отразилось такое же непонимание, как и в стеклянных глазах чучела бобра, стоящего позади на возвышении.
- Я пишу научную работу о ней - о принцессе.
- О, правда? Я - Бэйб Дженсон.
Женщина протянула свою руку и энергично пожала мою.
- Доктор Сольвани последним временем такой забывчивый. Ничего мне о вас не сказал.
Мое сердце провалилось в пятки. Похоже, намечалась задержка, а ведь у меня был плотный график. Даже плотнее, чем обычно.
- Не сказал?
Она сочувственно покачала головой.
- Нет. Боюсь, доктор забыл и о разоблачителях тоже.
- О… разоблачителях?
- Это обо мне.
Новый голос был учтивым и принадлежал коренастому молодому мужчине моего возраста со светлыми волосами, аккуратно подстриженной бородкой и карими глазами, обрамленными длинными ресницами.
- О, хвала небесам! – воскликнула Бэйб. – Я уже начинала волноваться.
Казалось, именно такой реакции мужчина и ожидал. Вдруг он выжидательно уставился на меня.
- Э-э-э… привет.
Я вежливо кивнул, пребывая в полном убеждении, что все в этой маленькой лавке ужасов – просто сумасшедшие.
- Фрэйзер Фортуна, - представился он.
- Здрасте, - повторил я.
Самоуверенная улыбка сползла с его лица .
- Фрэйзер. Фортуна. Разоблачитель.
- Разоблачитель…?
Мне показалось, что я вежливо поинтересовался, но, видимо, вместо этого произвел впечатление тугого на ухо. Он с напором повторил:
- РАЗОБЛАЧИТЕЛЬ.
- «Разоблачитель» чего?
Теперь пришла моя очередь терять терпение. И что за имя вообще такое – Фрэйзер Фортуна? Оно напоминало мне имена героев глупых приключенческих романов 20-х годов. Дик Смелый и затерянный город. Дик Смелый в иностранном легионе. Дик Смелый и тайна разваливающегося музея.
Дик – то есть Фрэйзер – уже смотрел на меня с отвращением.
- «Разоблачители». Это же одна из самых популярных документалок на телевидении.
Я фыркнул.
- Вы имеете в виду тот балаган, во время которого люди будто бы исследуют древние, таинственные или паранормальные явления, а потом втискивают все в получасовой фильм для домохозяек?
Его румянец сменился бледностью. Парень выпрямился в полный рост и оказался лишь на пару миллиметров ниже меня.
- Да. Тот длительный, рейтинговый, завоевавший множество наград балаган, который я продюсирую, к которому пишу сценарий и даже являюсь его ведущим.
Бэйб хихикнула, прервав наш обмен любезностями.
- А я думала, что это вы - с телевидения. Вы такой красивый.
Мы с Фрэйзером обернулись одновременно, будто согласовав движения. Она смотрела на меня. Я услышал, как дыхание Фрэйзера немного сбилось, вытащил из кармана очки и нацепил их на нос.
- Нет. Я профессор из колледжа. Могу я поговорить с доктором Сольвани?
Бэйб взглянула на меня с сожалением, и мое отчаяние снова начало неумолимо расти.
- Доктор Сольвани сегодня не пришел. Он обычно не выходит на работу… - она понизила голос и добавила: - … в этот день.
- В пятницу?
- На Хэллоуин, - раздраженно поправил меня Фрэйзер. На самом деле он не говорил слова «идиот», но намек был предельно ясен.
Я проигнорировал его. Намеренно.
- Есть какой-нибудь способ связаться с ним? Обо всем было договорено заранее…
Я еще не успел договорить, а Бэйб уже отрицательно мотала головой, и ее косички болтались, демонстрируя рвение.
- Нет. О нет. Боюсь, с доктором Сольвани нельзя связаться.
Фрэйзер продолжал стоять рядом, без стеснения слушая наш разговор. Я бросил на него осуждающий взгляд. Он пролетел у него над головой, словно стенающая душа, отправляющаяся в преисподнюю.
- Что ж…
Я прикусил губу. Фрэйзер и Бэйб наблюдали за мной, словно чего-то ожидая.
- Тогда можно мне начинать осмотр принцессы? Обо всем было заранее дого…
- Ни за что, - перебил меня Фрэйзер.
- Прошу прощения?
- Ни за что.
Он ответил на мой холодный взгляд таким же.
- Мы сегодня тут снимаем. Уже начали настраивать оборудование.
- Так и есть.
Бэйб вдруг начала избегать моего взгляда, будто чувствуя себя не в своей тарелке, и краем цветастого халата стала вытирать пыль с близлежащего столика.
- Но у меня есть письмо доктора Сольвани.
Я открыл свой органайзер.
- А у меня есть подписанный контракт.
Я уставился на Фрэйзера. Он в свою очередь тоже уставился на меня, и за его нахальной, самодовольной ухмылкой я увидел решимость крепче, чем египетский базальт.
Меня злила необходимость договариваться с ним из-за нашей мгновенной и обоюдной антипатии, но по несчастному выражению лица Бэйб я понял, что для осмотра принцессы мне понадобится разрешение Фрэйзера.
- Это не займет много времени. Скорее всего, не больше часа. Если я пообещаю не попадаться вам на глаза…
Он покачал головой. При виде притворного сожаления на его мальчишеском лице мне захотелось его задушить.
- Послушайте…
Я постарался сохранить вежливый, корректный тон, и, кажется, мой голос прозвучал по крайней мере сдержанно.
- Я здесь всего на один день. Завтра утром я улетаю.
Он развел руками и пожал плечами, то бишь – «извините, ничего поделать не могу».
- Почему?
Он только обрадовался возможности высказаться.
- Во-первых, это не практично. Мы будем настраивать свет, камеры, рефлекторы и микрофоны. Везде будет ходить персонал. И центром всего этого будет принцесса Мернэйт. Ясно? Поэтому мы не можем позволить вам сновать здесь с мерной лентой и бензопилой.
- С мерной лентой и бензопилой? - тут я вспомнил, что воспитанные люди не орут. – Я не собираюсь ее расчленять. Я просто хочу осмотреть мумию и сделать пару снимков.
- Нет.
Я повернулся к Бэйб. По ее выражению лица я понял, что она этому не рада.
- Я… эээ, извините, - выговорила она. – У мистера Фортуны действительно контракт.
- А у меня письмо и разрешение доктора Сольвани.
Я понимал, что даром теряю время, но вдобавок к искреннему разочарованию от того, что мне не позволили сделать то, для чего я проехал тысячу миль, мне очень… очень сильно не хотелось позволять этому самодовольному нахалу Фрэйзеру Фортуне обыграть себя.
- Вы могли бы вернуться в воскресенье, - предложила Бэйб. – Тогда весь музей был бы в вашем распоряжении.
Будто бы в этом заключалась проблема. Это место было могилой. Буквально.
- В воскресенье я буду в Сан-Франциско. У меня запланирован пикник.
Я внутренне содрогнулся, когда выражения их лиц изменились. Я вовсе не планировал, чтобы это прозвучало так, словно его светлость доктор Лоусон смотрит свысока на низших существ. Честно говоря, у меня не было ни малейшего желания идти на этот чертов пикник, однако Ноа фактически поставил мне ультиматум.
- Конечно же, пикник, - протянул Фрэйзер.
- Что это значит?
Вообще-то я довольно четко понимал, что это значит.
Он усмехнулся, и я напомнил себе, что воспитанные люди не бьют друг другу морды, даже если морда одного из них практически умоляет об этом. И самое смешное было то, что, кажется, он был геем. Мой гейдар неожиданно возобновил работу.
Если пожимание плечами могло быть высокомерным, то именно таким оно и было у Фрэйзера.
- Просто вы производите впечатление именно такого человека, который ходит на пикники, а потом возвращается домой, переодевается в жакет и широкий галстук и смотрит какой-нибудь государственный канал, потягивая шерри.
О да, мне очень хотелось разбить в кровь его губки бантиком. У него были идеально ровные, мелкие, белые зубы. Почти как у ребенка. Они были до тошноты милые – как и он сам, наверное, когда вел свою дурацкую передачу. Теперь, когда я задумался, то даже вспомнил, что видел его в отвратительной рекламе этого тупого шоу.
«О, сладкие тайны жизни!». Таков был их идиотский слоган. Чаще всего слетающий с улыбчивых губ мистера Фортуны во время висения вниз головой, либо падения с горы, либо отскакивания от чего-то потенциально ядовитого.
- Ну-ну, - взволнованно произнесла Бэйб, правильно истолковав мое выражение лица. – Не надо обижаться. Мистер Фортуна, может, вы могли бы позволить мистеру Лоусону…
- Доктору Лоусону.
- То есть – доктору Лоусону.
Она покраснела, и я почувствовал себя полным придурком. Я никогда не был человеком, которому нравилось производить впечатление на других своей ученой степенью. Наверное, я сказал это только чтобы разозлить Фрэйзера и, судя по упрямой линии его подбородка, мне удалось.
Но это не принесло мне никакой пользы, так как он начал ставить мне палки в колеса с еще большим рвением.
- Извините, - сказал он, качая головой. – Ничем не могу помочь. Ничего личного.
Я уставился на него, а он уставился на меня, наслаждаясь минутой триумфа.
- Хорошо, - сказал я Бэйб. – Если доктор Сольвани вдруг позвонит…
Но она тоже покачала головой. Я покинул темные недра музея, предоставив этим двум китайским болванчикам возможность качать головами, сколько влезет. А принцесса спокойно себе спала в своем стеклянном гробу.
Шикарно. И что теперь?
Я вышел из музея и направился к небольшой парковке. Там стояло всего пять машин, включая потрепанный белый фургон в дальнем ее конце, который выглядел так, будто на нем не ездили лет десять, небольшой голубой Prius, и моя арендованная машина. Она была почти заблокирована большим черным фургоном, на котором пурпурными с серебром буквами было выведена надпись «Разоблачители» и адрес веб-сайта. Трое мужиков сгружали с кузова оборудование и переносили его к увитому плющом крыльцу музея. Пятой машиной был старомодный «универсал», припаркованный рядом с фургоном. Две долговязые блондинистые девицы в брюках клеш обменивались файлами и смеялись. Казалось, все пребывали в прекраснейшем расположении духа, и это заставило меня упасть духом еще больше.
Что мне вообще прикажете делать еще двадцать два часа? Развлечений в Уолше почти не было. В моем отеле даже кабельное не работало.
Я посмотрел на вывеску продуктового магазина на другой стороне улицы, лениво покачивающуюся от осеннего ветерка. Рядом с музеем был небольшой парк. Через стену деревьев я слышал детские голоса, кричащие что-то – либо от радости, либо же от возмущения.
Если бы не пикник, организованный матерью Ноа, я поменял бы билеты, но пропустить это «веселье» я не мог. Если хотел сохранить отношения с Ноа – а я определенно хотел. Как мог Ноа в этом сомневаться? И, правду говоря, если кто-нибудь из нас имел повод для сомнений, то это…
Но никто из нас не имел права сомневаться, потому что мы любили друг друга. Мы просто переживали трудный период, и неодобрение его семьи и сомнения со стороны некоторых коллег нам в этом не помогали.
Одна из девушек, стоящих у машины, улыбнулась мне. Я машинально улыбнулся в ответ. Она оживилась.
Упс! Хватит. Я нащупал в кармане ключи и быстро пошел к машине. Может, мне удастся использовать свое пребывание в Чистилище, чтобы подтянуть другую работу. Я вернусь в отель, хорошенько подкреплюсь, может быть, вздремну, а потом будет видно, смогу ли я что-нибудь сделать. Последним временем я постоянно отставал от графика.
Вечером я найду себе какое-нибудь развлечение. Когда я ехал по городу, то заметил, что маленький местный кинотеатр организовывает двойной показ «Мумии» с Борисом Карловым и «Дракулы» с Белой Лугоши в главных ролях. Это могло быть интересно. Неплохая альтернатива для «Шоу ужасов Роки Хоррора».
И вообще, было совсем некстати потратить деньги и время на поездку в Вайоминг, когда мы с Ноа могли бы провести выходные вместе и сходить на пару вечеринок, либо же остаться дома с выключенным светом. Мы в последнее время не часто оставались наедине. Вместе, во всяком случае.
Я сел в машину, повернул ключ в зажигании и начал медленно выезжать из-за фургона с оборудованием. Ни за что на свете я не попросил бы их отъехать в сторону, хотя и не знал, почему, так как это причинило бы им неудобства, но… выехать из этой ловушки было делом чести.
Девушка, которая улыбалась мне раньше, подошла и знаками спросила, не нужно ли сообщить что-либо водителю фургона. Я решительно покачал головой. Ни за что. Все под контролем.
Она взволнованно грызла кончик карандаша, пока я медленно продвигался вдоль серебрящихся витиеватых букв и сияющего хрома. И вот, наконец, я оказался на свободе. Бросив последний взгляд на увитое плющом крыльцо музея, я увидел там Фрэйзера Фортуну. Он стоял под выцветшей табличкой с надписью «Музей Лассе Дайм», выведенной буквами цвета засохшей крови. Казалось, он искал что-то на парковке, и этим «чем-то», по-видимому, был я.
Он поднял руку в безмолвном жесте, спустился по ступенькам и быстро пошел к тенистой парковке. Когда он проходил мимо своей съемочной группы, послышалась парочка идиотских замечаний, но он лишь весело улыбнулся и бросил в ответ такие же нелестные комментарии.
Когда Фрэйзер приблизился к моей машине, я нажал на кнопку и автоматическое окно опустилось. Он склонился к окну, положив руки на раму, и его голова оказалась на одном уровне с моей.
- Эээ, смотрите… - сказал он.
Я посмотрел. У него были очень длинные ресницы с золотистыми кончиками и гладкая, чуть загорелая кожа. Бородка была цвета спелой пшеницы. От него доносился на удивление приятный запах, хотя я и не мог его аутентифицировать. Белый чай, цветы лимона и залитый солнцем океан? Что-то в этом роде.
- Вероятно, мы сможем помочь друг другу.
- Каким образом? – настороженно спросил я.
- Ко мне в голову только что пришла одна мысль…
Я посмотрел на него, прищурившись. Он находился в моем личном пространстве. Его ресницы взлетели вверх, взгляд встретился с моим, ресницы опустились. Мое чувство тревожности усилилось.
- Она права. Бэйб, я имею в виду. Вы… довольно-таки фотогеничный. Высокие скулы и все такое… Если только вы не превращаетесь в полного тупицу перед камерой, мы могли бы вас использовать. Мы часто снимаем интервью с экспертами для каждой серии нашего шоу, а вы определенно считаете себя экспертом.
Боже, а этот парень умел делать комплименты.
- И чего именно вы от меня хотите?
Его щеки немного порозовели.
- Я же сказал. Вы можете осмотреть принцессу, но мы будем это снимать. А потом я проведу с вами интервью.
- Вы шутите.
Он посмотрел на меня в упор.
- Нет, я не шучу. Зачем мне это?
Почему он так близко склонился к окну машины? Настолько близко, что мы почти соприкасались носами.
Странная мысль. Я откинул ее и спросил:
- Вам известно, что значит «публикуйся, или умри»?
Он пожал плечами – вернее, пожал бы, если бы было достаточно места.
- Да. Конечно. Это кодекс, по которому живете вы - ученые. Вам нужно опубликовать достаточно книг и статей в своей отрасли науки, чтобы глава кафедры не выкинул вас на улицу.
- Ха. Ну да, вы правы. Почти. От того, опубликует ли человек достаточно статей в правильных изданиях, зависит то, получит ли он постоянную должность. Но все научные статьи в мире не помогут мне получить должность, если я появлюсь в вашем шоу.
Не выглядя ни капельки обиженным, Фрэйзер самодовольно усмехнулся.
- Я знал, что вы смотрели мое шоу.
- Я видел достаточно, чтобы понять, о чем оно. – Я передразнил его голос из рекламы. – О-о-о… сладкие тайны жизни!
Его глаза сузились.
- Не надо становиться в позу. Я не стыжусь того, чем занимаюсь. Я предлагаю вам отличную возможность.
- Спасибо, но нет.
Фрэйзер слишком быстро выпрямился и ударился головой о крышу автомобиля.
- Ай…
Он потер затылок и добавил:
- Боже, какой же вы заносчивый придурок.
Это было больно. Меня не интересовало, что он обо мне думает, но заносчивым я точно себя не считал.
- Ничего подобного. Я имел в виду, что ваше шоу не имеет ничего общего с наукой.
- Откуда вы знаете? Вы же утверждали, что никогда не смотрели его.
Он перестал тереть затылок и уставился на меня.
Не то, чтобы он был прав, просто на минутку мне показалось, что ему искренне обидно. Я произнес:
- Скажите мне… для чего вы здесь?
- Чтобы снять шоу про принцессу.
- Зачем?
Ему стало неловко, лишь на короткий момент, но я был уверен, что мне не показалось.
- Потому что она интересна.
- Ей четыре тысячи лет. Она – не принцесса Диана. Она – мумия.
- К этому времени принцесса Диана тоже превратилась в мумию.
На этот раз я не скрывал отвращения, хотя и был немного удивлен, когда услышал цоканье своего языка – точно такой же звук издавал Ноа, когда демонстрировал неодобрение.
- Вы снимаете шоу про принцессу из-за той идиотской легенды о проклятье.
Его ореховые глаза засияли светом истинного фанатизма.
- А что, если это не просто легенда?
- Да ладно.
- Это правда.
- Что - правда?
Фрэйзер со всей возможной искренностью произнес:
- Может, это не просто легенда. У нас есть много свидетельств очевидцев.
- Свидетельств чего? – скривился я. – Что рассказывают эти очевидцы?
- Они рассказывают, что каждый год тридцать первого октября принцесса встает из могилы.
читать дальше